Неповторимые…
Часто убеждают: незаменимых людей нет, на место ушедшего можно нанять специалиста получше. Но в реальной жизни эта формула порой не работает вовсе. Незаменимые есть. Еще как! Борис Васильевич и Эльза Тимофеевна Докучаевы ощутили это на себе.
1977 год. Весна. После работы бежать по колено в вязкой глине с ведрами за водой. Да еще и подниматься в гору. То ли себя уставшего после трудового дня тащить, то ли давящие на суставы ведра. Думать о себе некогда. Под одной крышей — несколько семей. И молодые, и взрослые ютились в одном доме, поддерживали друг друга. Деревня большая, но улицы раскиданы то тут, то там. Может, есть места лучше, чем Кельдыш? Может, совсем уехать из Шарканского района? Может, устроиться ближе к городу? Такими вопросами стали задаваться Борис Васильевич и Эльза Тимофеевна, в первую очередь думая о будущем своих детей. Был бы свой отдельный дом, может, и не терзались бы сомнениями. Но под одной крышей постепенно становилось тесно. Их только с детьми пятеро, а еще и родители, братья-сестры со своими семьями. Так по совету знакомых супруги с ребятишками перебрались в Воткинский район, в Пихтовку.
— Приехали, а тут ничего нет — один деревянный магазин, — вспоминает Эльза Тимофеевна. – Улиц-то толком не было. Все только-только строилось. У нас, в Кельдыше, даже клуб был. В Пихтовке никаких соцобъектов. Нам, конечно, предоставили кирпичную квартиру. Ребята первое время из ванны не вылезали. Ой, как им нравилось купаться! Это было роскошью. И все же так не хотелось тут жить! Очень скучали по своей деревне.
Проработав год, Докучаевы решили возвращаться в родные места. В выходные собрали свои вещи, все загрузили в машину и уехали, никого не поставив в известность. Но надо было возвращаться за документами, за трудовой книжкой. Тут-то и застряли. Потеряли военный билет Бориса Васильевича. Без него в сельсовете с учета снимать отказываются. Пока ищут, прибежал директор совхоза Евгений Геннадьевич Макаров. Все вместе уговорили супругов остаться. Бориса Васильевича совсем не хотели отпускать: кроме него, в хозяйстве не было сварщика. Потом выяснилось, что документы Докучаева спрятали лишь для того, чтобы его задержать. В рыбхозе Борис Васильевич 13 лет проработал сварщиком, еще 12 лет – на прудах.
— Все, что своими руками варил, теперь уже режут: годы берут свое – ветшает все, — с тоской в голосе начинает свой рассказ Борис Васильевич. – Когда мы приехали, зимовального цеха еще не было. Под него сваи только-только забивали. В цехе всю водопроводную сеть я проводил.
Он был настоящим дирижером огня и металла. Ему доверяли все. Однажды дали задание сотворить катамараны из старых списанных железных поддонов. Купить было негде. А карпов в прудах кормить надо.
— Вари, говорят, и все. Чертежей нет. Помощников нет. Материала не хватает. Как делать? Нерабочую зерносушилку резал, листы распрямлял, сваривал. И все это после трудового дня. Жена приходила помогать держать. Во время рабочего дня завгар не разрешал за катамаран браться. Ты, говорит, по наряду работай. Директор приходит, спрашивает: наши катамараны до сих пор не готовы, не варишь? Меж двух огней. Да и днем было дел невпроворот. Пруды все еще строились. Возводили и дома. На новую технику денег у совхоза не хватало. Вот и покупали всякую шихту. Привозили «Сталинец», С-100, весь дырявый, обветшавший, варить приходилось, чтобы в нормальное состояние привести. Еще и на фермы посылали. До чего жарко было! А сам каждый вечер брался за катамаран и думал: получится ли? Сварил первый. На себе до головного пруда не дотащить. Позвал Шкляева Модеста Ивановича, тракториста. Он прицепил «судно» на свой Т-74 и подтащил, подтолкнул, и наш катамаран поплыл. В голове одна мысль: это он пустой не тонет, а что если загрузить? 3 тонны загрузили. Держится на плаву. Увеличили вес до 4 тонн. Плывет. Директор обрадовался. До этого я все думал, как поплывет наша ржавая «колымага». Ночи не спал. Из списанного металла, вся заштопанная… Потом столько катамаранов еще сделал! Один из них 32 года проработал.
За 13 лет работы руки постепенно перестали слушаться Бориса Васильевича – слишком много биотоков принял на себя. На одном из медосмотров приговором прозвучало: все, сварщиком вам больше работать нельзя. Устроился на пруды. Но там тоже пригодился сварочный аппарат, более того, нагрузка увеличилась. Не было в хозяйстве таких специалистов, как он.
Его всегда подбадривала, окрыляла супруга. Эльза Тимофеевна большую часть жизни проработала заведующей складом запчастей в гараже. Нареканий в ее адрес никогда не поступало.
— Сперва меня приняли на ферму, — вспоминает Эльза Докучаева. — Тогда еще не было молокопровода. Усядешься на скамеечку и доишь коров до опухания пальцев, до онемения ног. То ли вены не выдержали, то ли… Однажды чувствую: к ногам тепло пошло. Смотрю, сапоги наполняются кровью. Завфермой Девятова Клава перепугалась, кричит: иди скорее домой. Я — в медпункт. Укол поставили, ноги перебинтовали, уложили. Лучше стало. Но попросили сменить работу. Тогда-то и поставили кладовщиком, за запчасти отвечала. Ответственно. Тогда было туго с запчастями. Что находили, старались привезти. Это сейчас в любой момент из магазина можно все что угодно найти.
За эти годы супруги и дети полюбили Пихтовку. Село изменилось до неузнаваемости. Теперь и уезжать не хочется, отмечает Эльза Тимофеевна. Она с супругом по доброй старой привычке до сих пор содержит во дворе поросят и птиц.
— Раньше умудрялись 2 коровы держать. Дочь все время говорила: зачем столько скотины, вырасту и никогда не буду коров доить. У нее теперь еще больше коров — она фермер в Граховском районе. Другая дочь работает в инфекционной больнице города Воткинска. Сын рядом, в рыбхозе, бригадир прудовых рабочих. Его жена – главный бухгалтер, а сын зоотехник-рыбовод хозяйства, невестка заведует гидрохимической лабораторией, — с гордостью отзываются Докучаевы о своих детях.
У них уже 6 внуков и столько же правнуков. И каждый раз отмечают, что это самая большая радость.
