Уарсем заменила Пихтовка
Ираида Михайловна Трубицына (Лекомцева) в юности сбежала из Удмуртии в Пермь — подальше от нищеты, в поисках лучшей жизни. А лучше всего оказалось в селе Пихтовка Воткинского района. Здесь, в рыбхозе, она нашла свое счастье, завоевала уважение селян, вырастила детей. Много лет отработала на ферме дояркой, никогда не жалуясь на свою тяжкую судьбу. За добросовестный труд Ираиде Михайловне присвоено почетное звание «Заслуженный работник сельского хозяйства Удмуртской Республики».
— Моя жизнь как Санта-Барбара… Без слез и не вспомнишь, — глубоко вздыхая, смахивая предательскую слезу, пытаясь улыбаться, начинает свой рассказ Ираида Трубицына. — Бывает, что временами хочется все стереть из памяти. Но тогда я перестану быть собой… Родом я из маленькой деревни Уарсем Кезского района. Ни школы, ни детского сада, ни магазина, ни дорог в поселении нашем не было. Учиться ходили пешком за пять километров в село Александрово. В колхозе вместо зарплаты — трудодни. Одежду купить не на что. На все случаи жизни — одна фуфайка, за годы носки вся в заплатах. Изношенная обувь вот-вот развалится на ходу. Как же стыдно было идти в 9 класс! У всех девочек из класса болоньевые плащи, красивые туфельки. А я в лоскутьях… Глаза от земли было стыдно оторвать! Какой уж там решиться выйти к доске, отвечать на вопросы! Отучилась несколько дней, смотрю: в деревню вернулась двоюродная сестра Фая Бывальцева. Поехали со мной в Пермь на штукатура-маляра учиться, говорит. Оказывается, в группе недобор, студентов отправили домой, чтобы они с собой привезли друзей. Уверила, что государство и едой, и одеждой обеспечит. Что мне терять? Сбежала из школы, собрала с собой все, что под руки попадется, украла у мамы из сундука 3 рубля, и пока никто из домочадцев не спохватился, с Фаей удрала на попутной машине до Кеза. Так я окольными путями приехала в училище. А комиссию по здоровью не прошла. Как теперь обратно? Воровка. Беглянка. Что скажет мама? Как одноклассникам в глаза смотреть? Секретарь не растерялась — предложила остаться и выучиться на швею. Моему счастью не было предела. Написала письмо матери, все ей объяснила. Приехала в Уарсем уже на ноябрьские праздники вся такая воображуля, с иголочки одетая. Тогда впервые увидела на лице мамы слезы радости.
Ираида Михайловна и сама радовалась, что вырвалась из своей вымирающей деревушки в просторную городскую жизнь. Даже когда ей выдали первый паспорт и прописали в графе место рождения совсем не существующую деревню «Урели», переживала недолго. Прожила с этим несколько десятков лет. После окончания учебы устроилась в одном из ателье Перми. Шила головные уборы. Ей казалось: вот она — мечта… В 1975 году большой город стал нагонять тоску. Так в 20 лет Ираида вернулась в свой Уарсем. Тогда-то ее заприметил Сергей Трубицын, молодой парень из соседней деревни, недавно вернувшийся из армии. Ираида знала его и раньше. В одной школе учились. Он несколько раз ее до дому провожал. В те далекие годы они ни о чем и не помышляли. А тут он предстал перед ней совсем другим: возмужавшим, уверенным в себе, сильным.
— В один из вечеров он с друзьями приехал в Уарсем, хитрым способом выманил меня из дома, увез, украл. Вырваться не смогла. Так я стала его женой, — говорит Ираида Михайловна.
В том же году в майские праздники молодые супруги приехали в гости к родственникам в деревню Пихтовка. Их уговорили остаться: здесь и жилье дают, и в рабочих нуждаются.
— Серей обрадовался. У него в Кезском районе зарплата 15 рублей в месяц выходила, тут все 100 насчитали. Тракторист широкого профиля, комбайнер. Мне директор совхоза Евгений Макаров сказал: не переживай, и тебя устроим, вот достроим дом бытового обслуживания, швеей будешь работать. Этот дом так и не открыли. Стала телятницей. Потом в 1977 году от Воткинска открыли комплексный приемный пункт. Занималась ремонтом и пошивом одежды. Там я проработала до 1990 года, успела родить 3 детей. После реорганизации попросилась обратно в совхоз. Устроилась дояркой.
В 1995 году Ираида Михайловна осталась одна с детьми – похоронила мужа.
— Это были тяжелые годы. Я до сих пор рада, что тогда работала в хозяйстве. Кругом кризис. В счет зарплаты выдавали молоко, сахар, муку. Как выживали на других предприятиях без зарплаты и продуктов — даже подумать страшно. В этом плане в «Пихтовке» повезло. С детьми скотину держали, картошку сажали. Задумываться о своем горе времени не было. На ферме у меня было 25 дойных коров. Группу постепенно увеличили до 50 голов. Возле животных находила покой, разговаривала, смеялась с ними, пела для них. С девочками подружились. Чтобы приучить младшего сына к труду, попросила устроить его на ферму скотником, пообещав всю ответственность взять на себя. Это сейчас трактора работают. Тогда и рабочих рук не хватало. В то время работали без выходных. На больничный-то уйти не решались. Все время думали: а кого вместо тебя поставят? Запустишь корову, начнется мастит. От количества надоенного молока зависела зарплата. Кто захочет ее терять? Да и на работе всего лучше. Забываешься. Потом лучших отправляли в Финляндию отдохнуть, набраться опыта. Я тоже ездила, мир повидала. Когда бы еще из фермы вырвалась? Разве это не счастье — если ценят? Дети выросли, 6 внуков уже. Сама на пенсии. Огород под боком, свой дом. Теперь как барыня живу. Здесь, в Пихтовке, оказалось мое счастье, — улыбается Ираида Трубицына.
