Стежок за стежком объединила всех
К чему бы не прикасалась Любовь Алексеевна Макарова, все начинает расцветать. Добродушная, отзывчивая, глубоко верующая, скромная, творческая. Она одарила, приодела, вдохновила почти всех жителей Пихтовки.
ДЕТСТВО
Любовь Алексеевна выросла в деревне Подгорная Воткинского района. Семьи у всех были большие, дружные, мало у кого трое детей. Всегда жили своим трудом, чтобы всех прокормить и выпустить в мир.
— Я каждый раз с благодарностью вспоминаю свою молодость, родительскую заботу и любовь. Нас у папы с мамой было шестеро: я, три старших брата и две младших сестры. Папа, Алексей Михайлович, с десяти лет в кузнице работал. Роста не хватало — себе подставочку подставлял. С детства сразу во взрослую жизнь шагнул. Не было у него переходного возраста. Никогда не знал, что значит отдых. Все поля обрабатывались «Киварским» совхозом, где и проработал шофером. Когда он перешел в совхоз «Пихтовка», в его трудовую внесли всего вторую запись… Я папин голос теперь в Саше слышу — передалось сыну.
Мама, Александра Артемьевна, тоже трудовую жизнь начала очень рано. Ей, такой юной, приходилось боронить и пахать на лошадях… Позже стала дояркой.
С нами еще жила бабушка Прасковья. Она нас многому научила, многое дала. Родители постоянно были на работе. Бабушка нас и воспитала. Она мне позволяла перекладывать «тряпочки» в ее сундуке. Рассказывала про народный костюм, как его создавали… Она, наверное, и привила мне тягу к шитью. Я помню, как еще в детстве рисовала, резала и создавала куклам одеяния. Бабушка потом не раз говорила про меня: «Заберется на печку, читает, рисует, режет — тепло, никто не мешает, а свет экономили, так зрение и посадила». Очень хотелось шить. Мама мне доверяла новые отрезы тканей, и я сотворяла обновки младшим сестрам, а потом и себе, и тетушкам…
Мы с братьями и сестрами помогали родителям, работали на зерне, на сенокосе. Никто голоса не повышал. Всегда друг за дружку держались. Дети сейчас не знают, что такое коса и серп. А мне часто вспоминается коллективная работа. Нравилась дружная атмосфера. После 8 класса летом я уже телятницей трудилась. Мне доверили большую группу телят. Старшие учили, как кормить, как ухаживать. За месяц заработала 80 рублей. Была такой счастливой! Себя приодела к школе. Телята как дети. Я их обожала. Да и в своем хлеву коров, свиней держали. Семья большая — ее надо прокормить. Жили как могли. Как все. Телевизор смотреть прибегали в клуб — только там он и был на всю округу. Помню, всей деревней смотрели полет Юрия Гагарина в Космос. Поражались, как это возможно. Сейчас уже ничем никого не удивить.
СЕМЬЯ
Любовь Алексеевна хотела стать художником или учителем рисования. Любила рисовать. Ее отец хорошо рисовал, писал без трафарета номера на машинах. Вот и у нее в генах где-то заложилось.
— После 8 класса по совету тетушки поступала в машиностроительный техникум города Воткинска, а как начались занятия, поняла, что это не мое. Детали, резка и обработка металла, духота завода… Я человек свободный, вольный, мне нужна природа, мне надо творить, впитывать красоту… Задыхаюсь, не могу. Вернулась в школу и была счастливейшим ребенком.
После окончания школы Люба поступала на худграф в УдГУ, но по конкурсу не прошла. Конкуренция была жесткой. Люди поступали после художественной школы, со студий. А в деревенской школе специалиста не было. Раз в художники не получилось, хотела шитьем заняться профессионально, но мать пожалела и не пустила, все твердила: «У тебя зрение плохое, даже не мечтай!»
— Устроилась в детский сад нянечкой. В школе узнали об этом и пригласили работать пионервожатой. Организовывала мероприятия. Еще мне дали уроки рисования, черчения, как и хотела. А потом получилось так, что я встретила своего единственного и неповторимого. Даже не ожидала, что могу так быстро влюбиться. Раз — и все поменялось. Сердце не спрашивает. Мы познакомились на свадьбе моей подруги. Юра был свидетелем, а я свидетельницей. Я даже не знала его. Потом говорят, что с Пихтовки. Рядом ходили, но не пересекались. Мы с ним 12 апреля познакомились, 24 апреля уже подали заявление на брак 14 июня. Юра боялся говорить своим родителям. Отец — директор совхоза, Евгений Геннадьевич Макаров. Я тоже его очень боялась. По натуре трусливая. Весь страх на лице и пропечатался. Пришла в школу, а завуч спрашивает: что с тобой? Мы на брак заявление подали, отвечаю. А ты его хорошо знаешь? Нет, я его вообще не знаю. Ну, ладно, у тебя еще есть время. Успокоили, думаю, меня. Ей я первой доверилась. Своим родителям позже открылась. А 28 апреля он повел меня знакомить со своими. Отца не предупредил — Юра боялся его. Евгений Геннадьевич был строгий, но очень добрый. Пришли. Встретил и как выстрелил: «А что ты мне не говорил? Кто я тебе?» Потом добавил: «Мать, накрывай на стол, будем знакомиться!» Напряжение спало. И ведет себя так, как будто тебя давно знает. Боялась его взгляда: словно видит насквозь. Мне всегда казалось, что он просвечивает душу человека, какими мыслями и чаяниями живет.
РАБОТА
Семейная жизнь расставила все по своим местам. Любовь Алексеевна поступила в педучилище осваивать профессию воспитателя. С первым ребенком начала, а с последним закончила. Какое-то время работала воспитателем, потом ее назначили заведующей.
— Ты и завхоз, ты и сторож, ты и воспитатель — живешь всем. За всех и все отвечаешь. Садик новый. Надо его оборудовать, обустраивать, доставать все необходимое, решать текущие проблемы. К Евгению Геннадьевичу приходилось обращаться, но у него приоритетов не было, говорил: будет возможность, я приглашу. Уходишь, бывало, с поникшей головой, а через некоторое время звонок: к директору. Если Евгений Геннадьевич сказал, то не забудет!
Садик был на 90 мест, а детей — 98. Даже картошку чистить, готовить приходилось помогать, чтоб успевали всех во время накормить. Воспитателей хватало. Схемы корабликов, машинок сама чертила, по этим чертежам вырезали пиломатериал и мастерили. Украшали веранды. Мне нравилось. Случались и аварии. Однажды под новый год только елки отвели, детей на каникулы отправили, трубу прорвало. Открываешь дверь, а там пареж стоит…
Любовь Макарова в детском саду отработала 10 лет. Затем ее назначили освобожденным председателем профсоюзного комитета при хозяйстве. Садик был совхозный, потому и до этого она состояла в профсоюзе, знала ситуацию. Но 90-ые годы оказались самыми сложными для рыбхоза, села, профсоюза. В хозяйстве не на шутку и не на один день забушевала забастовка. Бастующие требовали свои земельные, имущественные, прудовые паи.
— Хотели взять пруды себе, как паи. Придут, усадятся в конторе, а работа стоит. Со всеми приходилось беседовать. Тяжелее всего найти нужные слова. Стояли на своем. Директору Владимиру Павловичу Рафаилову досталось еще больше. Проводили собрания бесконечные. Это в течение двух лет. Тяжбы судебные источили всех. Кто-то взял паи, стали фермерами. Но не отдали пруды — это же хлеб, о других ведь людях тоже надо думать. Рыбное хозяйство без прудов могло кануть в лето. Заботились сохранить и другие отрасли. Рыбоводство, механизация, полеводство, животноводство — все цепочки производства взаимосвязаны. Никак нельзя было допустить развала. Можно было хозяйство легко раздробить. А мы сохранили. Судебные разбирательства, арбитражные суды, изучение законов, обсуждение с людьми… Многое легло на плечи администрации. Потом Георгий Степанович пришел, взял хозяйство в свои руки. Постепенно все утихомирилось. Кто работал, тот остался, до сих пор трудятся во благо хозяйства.
Любовь Алексеевна тоже ушла. За два года судебные тяжбы вымотали и ее. Душа требовала творчества.
ТВОРЧЕСТВО
Ее молитвы были услышаны. Предложили Любовь Алексеевне в школе вести кружок по швейному делу. С ребятами модели рисовали, шили, учились образ создавать. Каждый год в деревне устраивали показ мод, с коллекциями участвовали в районных смотрах, занимали призовые места. А дети с удовольствием шили! Стежок за стежком Любовь Макарова объединила всех.
— Мы жили этой работой. Я не знаю, как все успевала. Держали скотину, огород, строили дом… Ребята подрастали, требовали внимания, помогали… Сама училась на курсах закройщика, почти в это же время дочь поступила в профессиональный лицей «Мода», и я продолжала учиться вместе с ней, перечитывала ее лекции, применяла на практике. Каждый год коллекции создавали, творческие проекты делали. Родители тоже помогали. Всех вовлекли в общее дело. И клубные работники подключались. Продумать и отшить коллекцию — одно дело, а вот правильно показать — это очень важно. Александра Анатольевна Дектерева, руководитель дефиле, показала, насколько хороши наши коллекции. Организовать, гармонично поставить — это тоже талант, а то бы лежали наши творческие изделия грузом.
Мы с Зоей Аркадьевной Баженовой рука об руку шли: она по вязанию кружок вела. Друг друга дополняли. Нам всегда чего-то не хватало. Всем новым интересовались, детям прививали красоту. И ребята сидели, кроптели, шовчики отрабатывали, сама кроить помогала. И мальчиков приходилось учить шитью, а им нужно было мужское ремесло осваивать, и меня расстраивало, что нет этого в школе.
Так получилось, что сестры Любови Алексеевны — учителя. Сама она тоже на работе жила и реализовалась, как педагог. И детям помогла найти себя, раскрыться в творчестве. До сих пор созданные сообща коллекции служат на концертах, выступлениях. Смогла увлечь не только детей, но и родителей в разных направлениях творчества. Любовь Алексеевна постоянно повышала свой творческий интерес, и каждый раз после освоения актуальных курсов в селе Пихтовка начиналась новая волна рукоделия: лоскутное шитье, создание народных костюмов, цветы и броши из фоамирана, топиарии, плетение из бумажной лозы, валяние и картины из шерсти, мыловарение, скрапбукинг…
Сейчас Любовь Макарова всю любовь и заботу всецело отдает детям и внукам. Детям тоже передалось ее творчество. Однажды сын Александр нарисовал ее портрет.
— Я благодарна Богу, что все для меня устроил. Мы воспитали троих детей: Александр и Геннадий трудятся в совхозе, дочь Анна в Ижевске, она — стилист-парикмахер. У нас шесть внуков – все мальчики.
В свободное время Любовь Алексеевна все шьет. Рукам покоя не дает — так отдыхает, рукодельничает и всю семью одевает. И на подарки у нее всегда есть добрая вещь. Не любит она у телевизора просто сидеть. Муж точно такой же. Он не из бумажных трубочек, а из ивовых веток вазы, корзины, короба плетет. Оба на одной волне. И всегда веет от них особой теплотой и добротой.
