«Рыбовод всегда универсален, тем и интересен»

Прудовый рабочий, бригадир, заместитель директора, прораб — кем только не был Сергей Евгеньевич Макаров. Даже 2 года возглавлял один из рыбхозов Кировской области. На его счету уже 47 лет стажа. Не может без работы. Перед собой ставит задачу прожить до 90 лет с пользой для людей и для дела.
Награжден золотой и бронзовой медалями Главного комитета ВДНХ, является лауреатом Государственной премии УР. В 2013 году Сергею Евгеньевичу присвоено почетное звание «Заслуженный работник сельского хозяйства УР».

— Сергей Евгеньевич, каково быть причастным к великому роду? Сын первого директора рыбхоза «Пихтовка» Евгения Геннадьевича Макарова, человека-легенды. Это ведь навсегда. Это особая планка.
— Я же не один наш род продолжаю. Получается или не получается — не знаю, не мне судить. В принципе, вроде везде попробовал поработать — получалось.

— Где лучше всего?
— Дома, в Пихтовке, конечно. Тут тебя и народ знает, и ты всех знаешь. Я школу заканчивал в соседней деревне. У нас здесь восьмилетка была, поэтому пришлось в Киваре осваивать 10 классов.

— Вы в детстве каким были? Шустрым? Скромным?
— Нее, скромным не был. Надо жену спросить — мы с ней в одном классе учились. Но от родителей мне попадало. Я же из всех троих старший. Нас сурово воспитывали. Отец строгий был. Курить только начал в 18 лет. В армии потянуло. Но после рождения детей бросил.

— Всегда знали, что будет работать под началом отца?
— Он меня все время настраивал на Ижевск, просил учиться. В Ижевский сельхозинститут на факультет механизации я уже поступал после Краснодарской школы рыбоводов. Надо было, конечно, на зоотехника — поступил бы. А на механизацию не получилось. Потом 2 раза еще сдавал экзамены в Балашихе Московской области по направлению рыбоводства. К тому времени я уже работал рыбоводом в Пихтовке. Но Москва деньги любит. Там со всей России поступали, конечно. Кто шкурки везет, кто что… Было интересно на народ посмотреть. Я оба раза экзамены удачно сдал, без троек, но все равно не приняли. С этими оценками приехал в Кировскую сельхозакадемию, туда сразу на второй курс зачислили. 2 года проучился, а когда дермократия (демократия) началась, пришлось уехать. Так и не стал учиться. Всему свое время. В принципе, жизнь-то прожил, 46 с лишним лет отработал.

— Сколько вам было лет, когда началось строительство рыбхоза?
— Я был в 7 классе. Мне было 12 лет. К тому моменту в Пихтовке одна только улица была. Деревенька маленькая. Но здесь конный двор располагался. А лошадей много держали. Все же на лошадях делалось. И без этой деревни было никуда. В поселке Первомайский как раз новую школу сдали. Мы с братом 1 месяц и 10 дней проучились там. А потом 10 октября 1971 года мы в Пихтовку переехали.
Отец все время на работе пропадал. Мы его только по выходным видели. Я и сам так работал, когда бригадиром стал. Ухожу — дети еще спят, прихожу — они уже спят. Не видел, как растут.
Еще до армии больше года я проработал на прудах. Этого года хватило для того, чтобы понять, что хочу быть в совхозе. Хозяйство подымалось. После службы меня бригадиром назначили. Я работал на выростных прудах. Рыбовод всегда универсален, тем и интересен. Машина в руках. Зима приходит — отправляешься в лесу. Это сейчас рыбаки зимой сидят дома. А мы раньше много заготавливали древесину. Все коровники, все постройки были деревянными. Надо было каждый год ремонтировать, отстраивать. Это сейчас все в бетоне. С течением времени государство придумало, что и переработки не должно быть. Как с лимитами и ограничениями жить? Захочет человек, пусть работает — больше получит. Он сам чувствует, сколько может и должен работать.

— Вы, наверное, совсем не можете без работы?
— Да, так воспитали. Отрадно, что участвовал в становлении хозяйства. Когда только-только пришел в хозяйство в 1974 году, здесь уже появилась первая рыба. Не все пруды были готовы, но пятый и четвертый выростной уже заполняли карпом, его привезли вагонами-кассетами с Марийской АССР. Я рыбу доставлял на наши пруды с Воткинской железнодорожной станции. За годовиками ездил и в Свердловскую область. Кислородный баллон с собой брали, чтобы рыба не погибла. И вот из этого годовика надо было вырастить первую товарную рыбу. Тогда головного пруда еще не было. Воду насосом качали с речки. За сезон 80-90 тонн «товарняка» собрали. Я ее в Ижевск на продажу возил. Магазин «Дары природы» на перекрестке улиц Удмуртская и Кирова. Ажиотаж был страшенный. Чуть машину не переворачивали. Это страх божий был. Владельцы магазина говорили: у нас обычно 4 продавца, когда ты привозишь рыбу, мы ставим за прилавок 14 человек. Магазин набивался покупателями как килька в бочке. Килограмм карпа стоил 1 рубль 40 копеек. Первую рыбы вообще за рубль 10 копеек отпускали. Мойва, вроде, всем приелась. А карп универсальный, все что угодно приготовь – была бы фантазия. И котлеты, и пироги, и супы. Даже пельмени стряпали. Первые 80 тонн в течение месяца продали с ажиотажем.
Потом Москва забрала весь рыбопосадочный материал. Якобы нашли какую-то болячку. Выдумали. Конкуренция. В Московской области посадочного материала не было. А у нас хорошо вырос. Я как раз в армии был. Приехали москвичи, 14 машин пригнали с емкостями и весь посадочный материал вывезли из Пихтовки. Хорошо, что отец часть будущих производителей спрятал. Сделали небольшие прудики, из Сивы туда воду качали. Так ремонтный молодняк в количестве 1,5 тонны сохранить смогли. Остальное – и посадочный материал, и производителей – все-все забрали, увезли в Московскую область. За наш счет товарную рыбу вырастили. Фактически год у нас выпал. В Пихтовке, в Осиновке 2 животноводческих корпуса было. Не обанкротились бы. Да и народа еще тут столько не работало. Но тяжело пришлось. Когда я из армии приехал, мы по всей республике собирали производителей.

— Трудно было их найти?
— Конечно. В Кизнерский район приехали. Пруд спускаем. Деревенские увидели, кто с вилами, кто со строгами, кто с чем пришли карпов отхватить. Мы успели штук 150 крупных выловить. В Граховском районе в небольшом рыбопитомнике головной пруд весной в паводок протащило. Мы оттуда тоже рыбу привезли. За молодняком ездили на озеро Сунгуль Свердловской области. Рядом располагались водоемы Шаблишь и Червяное, бывшие карьеры. Когда в 1957 году в Челябинской области ядерный взрыв произошел, радиация на Свердловск ушла. Зная это, мы вооружились радиометрами. Вода и живность в озерах были нормальными. Карп только цвет поменял, синеватый оттенок приобрел. На жабрах, на жаберных крышках, на первых чешуйках, на спине синевато-фиолетовый, красноватый оттенок выступал. Мы тогда 2,5 килограммовых особей привезли.
Чем больше наполнялись пруды, тем активнее велось строительство в поселке. К нам стали приезжать на работу со всех уголков республики. Под руководством отца был сформирован коллектив рабочих и специалистов, построены все пруды, открыты школа, детский сад, магазины, столовая, развился посёлок и жилищно-коммунальное хозяйство, успешно работали животноводство и полеводство.

— Как работалось с отцом?
— Сложности свои были. Мне больше всего попадало. Шаг влево, шаг вправо — все, ты наказан. И сам старался не подводить. Один раз он меня чуть не выгнал за правду. Надо было причал отремонтировать. Давайте, говорит, с моста возьмем. Ничего себе, мы строили, и с моста взять? Мы с мостиков рыбу кормили. Отдали, куда денешься. Всяко было…

— Знаю, вы уезжали в Киров…
— Партия позвала. Это был 1987 год. Я уже бригадиром прудовых рабочих был. В тот год в Пихтовке неразбериха началась. Нас, выростную бригаду, хотели перевести на нагульные пруды. Не понимаю, для чего эта ротация была нужна. Мы все делали для себя, чтобы облегчить труд. Где-то бетонную стенку подняли на наших водоемах, где-то дорожки, где-то причал сделали. А на нагульных прудах никакой системы еще не было. Насосная станция была излом да вывих. Конечно, все потом сделали. В тот период приехала в хозяйство директор госкооператива «Кироврыбхоз». Рассказала, что у них в Филипповке рыбоводное хозяйство в тяжелом положении. Стала меня уговаривать взять руководство в свои руки. Подумал и решился. Владимир Павлович Рафаилов, директор рыбхоза, отпустил. Сначала сам уехал, потом семью перевез. Улетел вертолетом, увез из Пихтовки посадочный материал, второй вертолет отправил с бригадиром. Прямых дорог тогда не было.

— Насколько тяжелым оказалось положение в Филипповке?
— Развал был полный. Такая же площадь прудов. Но производили всего 18 тонн товарной рыбы. (В Пихтовке уже 300 тонн собирали). В Филипповке не было ни ферм, ни полей — чисто рыбоводное хозяйство. С одной стороны, это плохо – народ зимой нечем занять. Рабочих всего 29 человек насчитывалось. Энергонасыщение составляло 2 трактора и 1 машину. Хоть как работай. Директора давненько знал, он к нам за рыбопосадочным материалом приезжал. Когда меня увидел, он сразу сказал: слава те Господи, на мое место человек нашелся. Рыбоводами работали 2 женщины. Пришлось все восстанавливать и возводить. К примеру, инкубационный цех построили, плиткой обшили.
Я там 2 года директором был. В первый год получили 114 тонн товарной рыбы. Районом был запланирован убыток 60 тысяч рублей, а мы вышли на 20 тысяч прибыли. Вызвали в район, просили на документах сработать на ноль, чтобы не пугать цифрами… На будущий год мы получили 170 тонн товарной рыбы уже из своего посадочного материала. За зиму заготовили 1,5 тысяч кубов древесины и смогли ее реализовать. Восстановить пилораму. В районе я выбил для Филипповки дорогу. Раньше по деревне только на К-700 могли передвигаться, а когда бетоном залили, люди легковые достали из гаражей. Было много планов. Не дали достроить и головной пруд. Предали. И я уехал. Но начатое и вложенное мной не пропало — после меня они дошли до 400 тонн товарной рыбы. Построили жилые дома. Сейчас это хозяйство все еще функционирует.

— Как встретили вас в Пихтовке?
— Сразу приняли. Сначала супруга вернулась, детишек маленьких забрала. Старших мне в Филипповке оставила. Рассчитывай меня, говорит. Она лаборантом на прудах работала. Пришлось и мне возвращаться.
Владимир Павлович меня главным рыбоводом назначил. Потом Степаныч (Крылов Георгий Степанович) приехал. Его директором избрали. Я у него почти 6 лет замом работал. Степаныч куда-то поедет – все хозяйство на тебе.

— С тех пор рыбхоз сильно изменился…
— Много моментов упущено. Еще больше можно было сделать. У нас нет никакой своей переработки. Мы производим фактически только сырье. Ездил в Мытищи Московской области на завод по производству тепловозов и электричек. Там побочно выпускали мини-цеха по переработке сельхозпродукции. Выкупили, привезли один цех. Обучили персонал. Готовы были и молоко, и рыбу, и овощи перерабатывать. Но идея заглохла. Потом коптилку делали, даже испытали. Но таки простояла 10 лет, потом разобрали. Мельницу смонтировали, муку, крупу молоть думали. Тоже не пошло. Надеюсь, все еще впереди, и переработка у нас заработает. Тогда, возможно, было не время. Но сейчас это нужно. И в хозяйстве об этом подумывают.
Кафешку бы построили, деньги бы пошли. Пекарня работала, хлеб вкусный пекли. Сейчас и хлеб-то везем из города. Рот разинул — хлеба уже нет. Вот упущенные моменты. С магазином столько бодались. Главный бухгалтер говорила, что не надо нам. А сейчас хлопают в ладоши. Не всем же женщинам доярками работать. Кто-то для фермы не предназначен…

— О чем жалеете?
— О чем сейчас жалеть-то? Жизнь прошла. Что уже упущено, то не вернешь. Сейчас у меня в бригаде 6 человек. До этого брат работал, ушел на пенсию. Я 16 лет прорабом проработал. Степаныч вызывает, предлагает на пруды бригадиром, у тебя получалось, говорит. Согласился. Пруды у нас разные. Соревнуются тогда, когда равные условия труда. Тогда есть смысл. У нашей бригады по 20, по 60 гектаров пруды, у других есть и по 100 гектаров. Все ответственно подходят к делу. Сколько продукции получишь, столько и заработаешь.
Теперь мои приоритеты – внуки. Их у меня 8. Каждому внимание надо уделить. Всех одинаково люблю. Дети устроены, у всех жилье, машины, болтающихся нет. Один сын в рыбхозе инженер-механик. Старший — в структуре МЧС. Третий холодильными установками занимается, Чечню прошел. Дочь главный технолог по хлебопечению в Кукуях. Младшая в воткинской больнице работает. Радуюсь, что находим время все вместе собираться. В семье – сила. Всегда хотел с пользой для людей и для дела жить. Вроде получается.