«Моя Родина – Пихтовка»
«Стреляют! Стреляют!» С такими криками в холодном поту часто просыпается Владимир Борисович Докучаев. Столько лет прошло после службы в армии, а он до сих пор в строю. Защита Родины у него в крови. И отнюдь не важно с ружьем в руках или без.
7 декабря 1988 года в Армении произошло катастрофическое землетрясение. Серия подземных толчков за 30 секунд практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан (ныне Гюмри), Кировакан (Ванадзор) и Степанаван. В результате стихийного бедствия погибли 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова.
Было выведено из строя 600 километров автодорог, 10 километров железнодорожных путей, полностью или частично разрушено 230 промышленных предприятий. Перестала функционировать почти вся производственная и социальная инфраструктура на одной трети территории республики. Землетрясение в Армении стало общенациональной трагедией. На помощь пришел весь Советский Союз. В зоне бедствия первыми приступили к аварийно-спасательным работам воинские подразделения, дислоцированные в близлежащих городах. На расчистку завалов был направлен и Владимир Докучаев. Молодой парень из далекого села Пихтовка Воткинского района оказался посреди развалин Ленинакана. Так с первых дней в армии началась его служба.
«Земля не сразу успокоилась, – вспоминает Владимир Борисович. – Даже в январе ходила ходуном, будто не земля вовсе под ногами, а свирепые волны, готовые поглотить каждого. Выжидать времени не было. Надо было людей спасать из-под завалов. Стоны, крики, режущая глаза пыль, духота, вонь, боль, кровь… Все перемешалось. Как выдерживала психика – не знаю. До сих пор все внутри содрогается. Одну женщину лет пятидесяти еле как выскребли из-под груды обломков, а руку достать не может – зажало плитой. По приказу генерала солдаты взялись за пилу. Без наркоза и обезболивающих распилили ей руку. Медикаментов и врачей не хватало. От боли она теряла сознание. И все же ее мы спасли. С того света вытаскивали многих. Доставали из-под руин и мертвых. Воздух, вода уже были настолько заражены, что разрешалось пить воду только привозную из бутылей. Были обеспечены и горячим питанием, и теплым кровом в палатках. Но было не до еды, не до сна. Стояла задача спасти как можно больше людей. Мы не замечали, как проходили дни. Потом сообщили: в Спитаке, Ленинакане и Кировакане было извлечено из-под завалов 4328 человек, из них живыми — 1440. Было ясно одно: город нам не восстановить. До сегодняшнего дня Ленинакан не оправился от последствий землетрясения, местами до сих пор руины. Каждый раз, изучая жизнь Армении, просматривая новости, в мыслях оказываюсь в 1988-ом. Съездить бы в те края еще раз».
После нескольких изнурительных месяцев спасательно-восстановительных работ солдат перебросили в Нагорный Карабах. Здесь атмосфера была накалена не меньше. Конфликт в Нагорном Карабахе раскручивался сильнее и сильнее, армянское население Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана вышло на улицы с требованием присоединить регион к Армении. Конфликт перерос в открытую межнациональную конфронтацию. Бесконечные забастовки, митинги, междоусобицы, убийства сменялись одна за другим. Ситуация накалялась с каждым днем. К осени 1988 года напряжение возросло до такой степени, что в Ереван стали вводить советские войска.
«Нас, солдат, в Нагорный Карабах отправили как миротворцев, — рассказывает старший сержант Владимир Докучаев. — Но местные на нас смотрели как на врагов, как на оккупантов. И всячески стремились нас истребить, выгнать со своей территории, чтобы мы им не мешали. А что мы? Мы выполняли приказ. Наводили порядок, сдерживали мятежи. Нас поджидали то тут, то там, стреляли, нападали. Гранаты взрывались и возле меня. Одна оглушила. Смотрю, вроде, цел. Лишь потом почувствовал, что сапог наполняется кровью – задело осколком. За полгода мы лишились 51 сослуживца. А сколько раненых…
Однажды выехали на исполнение наряда. Вдруг пули стали свистать. Кричу своим: стреляют! Сам за рулем, наши в кузове. Не успели ни толком отстреляться, ни уклониться – обрешетили. Меня спасло чудо. Вдруг автомат заклинило. На доли секунды нависла тишина, видимо, подумали, что всех перебили и уехали. Вернулся с невыносимо тяжелым грузом. Долгое время терзал себя: замкомвзвода и не сохранил товарищей… Всех в цинковые гробы. Как родителям сообщить? Разве за смертью их посылали? Меня самого мать с отцом ждут… В такие моменты начинаешь сильнее ценить жизнь. Многие не выдерживали, сбегали. Война – не для слабых. Она и сильных ломает. Рад, что со многими сослуживцами общаемся до сих пор. Столько лет прошло, а ситуация в Нагорном Карабахе не утихомирилась. Война за землю, думаю, не прекратится».
Владимиру Докучаеву предлагали продолжить службу. Но 2 года бесконечной крови, боли, смерти, страха ему хвалило с лихвой. И он решил вернуться домой, к своим любимым, в красивые и тихие края. Как ему не хватало тишины и покоя! В период перестройки награды, медали в пути так и затерялись – не дошли до своего героя. Но сам он не забыл ни одного из тех страшный кровопролитный дней.
Он стал внимательнее прислушиваться к щебетанию птиц, с любовью всматриваться в свою родную землю. Устроился в совхозе «Пихтовка» водителем. Возить зерно, работать в поте лица во время уборки урожая – для него не было большего счастья. Потянуло и к корням. Начал чаще ездить к родственникам в деревню Кельдыш Шарканского района. В такие поездки стал присматриваться к Любови Васильевне, а однажды предложил ей создать семью. Ныне 30 лет, как они вместе. Любовь Васильевна за эти годы всем сердцем прикипела к Пихтовке. Она является главным бухгалтером рыбхоза. Порой ночами не спит с отчетами. Производство хозяйства многопрофильное, задачи возрастают с каждым днем.
Владимир Борисович со своей стороны старается не подвести коллектив. С 2006 года он бригадир прудовых рабочих. На сегодня в его бригаде закреплено 6 человек. Общими усилиями они с каждого гектара водной глади в среднем получают 35-38 центнеров рыбы – наилучший результат не только в хозяйстве, но и в России.
«Хорошо у нас в рыбхозе. И руководство, и специалисты, и рабочие – все в одной команде. Все вместе стараемся внедрять в производство новые технологии. Не останавливаемся на достигнутом. У нас уже все автоматизировано. Каскад прудов – вода сама бежит. В других регионах воду качают насосами, чтобы наполнить водоемы, а это дополнительные расходы. Многие к нам приезжают учиться. Когда у нас получается лучше всех, только и радуешься за хозяйство.
Одно беспокоит: вокруг браконьеров много. Приходится быть на страже, отстаивать интересы хозяйства. А они шустрые, наглые, порой с ружьем. Сетями лезут в наши пруды. Многие хозяйства разорились, людям на что-то жить надо, а работать не хотят. Частенько наведываются к нам, пытаются обогатиться. Им так легче: не надо утруждать себя кормить рыбу каждый день ни по разу, ухаживать за ней. Приходится вступать с ними в драку, чтобы все не растащили. Для нас важно, чтобы рыбхоз расцветал. Моя Родина — Пихтовка», – отмечает Владимир Докучаев.
В 2015 году Владимир Борисович удостоен звания «Лауреат Государственной премии Удмуртской республики». С ним бок о бок в рыбхозе «Пихтовка» трудится сын, невестка.
«Мои родители всю жизнь проработали в рыбхозе, теперь мои дети по моим стопам идут. Отрадно. Дочь растет. Ее надо на ноги поднять», – с улыбкой говорит Владимир Докучаев.
После армии зарекался никогда больше не брать в руки ружье. Но жизнь сама заставляет. В 2019 году медведица загрызла одного охотника. Развелось хищников в пихтовских лесах. Бригадой охотников искали медведицу, застрелили, чтоб народ не пугала.
В свободное от работы время облагораживает свое хозяйство: то тут подремонтирует, то там. Сам построил дом. «С инструментами в руках душа отдыхает. Самое главное – желание. А жизнь – это каждодневная борьба. Пусть даже с самим собой», – резюмирует Владимир Борисович.
