Все вместе отстояли хозяйство

Деревня Сильво Шарканского района всего-то в 40 километрах от села Пихтовка Воткинского района. Но до 1982 года Вахрушевы лишь понаслышке знали о том, что совсем рядом работает совхоз «Пихтовка». И никогда не помышляли переехать туда насовсем.

— В Воткинске бывали не раз, видели машину с надписью «Живой карп». В мыслях мелькало: неужели можно живую рыбу куда-то возить? Но никогда не думали, что сами будем причастны к совхозу, — вспоминает Надежда Михайловна Вахрушева.

В хозяйстве «Путь Ильича» Шарканского района и ее, и супруга Анатолия Анатольевича устраивало все. Она главный бухгалтер, он шофер директора, киномеханик. Обоим 28 лет. Двое детей. Но жизнь вынудила двигаться вперед.

— Я сама предложила уехать: Толя, съезди, узнай про Пихтовку, есть ли там для нас места. Приехал. Радостный. Директор меня хорошо принял, говорит. Квартиры строятся, могут нам одну выделить.
Из родной деревни сразу вырваться не удалось. Надежде Михайловне надо было сдать годовой отчет, завершить начатые дела. Да и в хозяйстве супругов совсем не хотели отпускать: ценили.

— Первое, что Надя спросила — так же грязно ли в Пихтовке после дождя, — вспоминает Анатолий Вахрушев. — В непогоду по нашим улицам пройтись было невозможно. Пока до тракта доедешь, вся машина в грязи. А в Пихтовке песок. В туфельках расхаживают. Она, конечно, переживала, как ее встретят, как примут. Ей казалось, что тут бухгалтеры золотом обвешаны. Мы же никогда не шиковали, да и не было такой возможности. Говорю ей: моложе тебя девочки, не переживай, сработаетесь, будешь бухгалтером по выдаче зарплаты, ничье место ты не займешь – свое.

Он знал, как успокоить супругу. С 7 класса дружат и поддерживают друг друга. Как не найти слова?

— В феврале привез меня в Пихтовку, — с улыбкой говорит о тех годах Надежда Михайловна. — Захожу в деревянный дом, а там хуже бани — черным-черно. Чуть не упала. Куда мебель ставить? Он, видимо, даже не посмотрел, что за дом. Толя, боже упаси, куда ты привез? Даже печка не работает, и плитки нет. Как детей кормить? Сказал: до осени потерпеть просили, там квартиру выдать обещали – строится многоквартирный дом. Прибрались, оклеили комнаты обоями и стали жить. Толю постепенно назначили водителем директора совхоза. Я освоилась в бухгалтерии. Все бы ничего, но у нас произошло ЧП. Обнаружилось присвоение денег одним из сотрудников. Ее чуть в тюрьму не посадили. Прикарманила 8 тысяч рублей! В то время — громадные деньги. На 4 тысячи можно было купить «Москвич». Это было потрясение для всех. Директора совхоза Евгения Геннадьевича Макарова парализовало. На нас смотрели как на воров. Людям в глаза взглянуть было стыдно, хоть мы были непричастны к этому. От переживаний заработала диабет. Потом как-то все вошли в строй. Да и работы прибавилось — меня назначили еще и секретарем партийной организации. Политинформацию до населения доводила, надо было политику партии в жизнь претворять. А ходить не могу. Со слезами доила корову. От невыносимых болей ни сидеть, ни лежать сил не было. Думала: на нервной почве. Врачи ничем помочь не могли. Только лет через семь выяснилось, что копчик сломан и уже зарастает. Тогда-то и вспомнила, что упала очень сильно, когда играли с командой в волейбол.

18 лет Надежа Михайловна проработала в рыбхозе. Уже 11 лет на пенсии. До сих пор с теплотой вспоминает прошлые годы. И ей есть, что вспомнить. Весело жили, говорит. Хозяйство постоянно соревновалось с соседним совхозом «Чайковский»: кто больше урожая соберет, кто больше молока надоит. Совместные праздники устраивали для сотрудников. Ни супругам, ни детям уже не хотелось уезжать из Пихтовки.

— Мы до чего привыкли! Клуба не было, но так интересно жили. И на волейбол, и на хор собирались. Пихтовка стала Родиной. Приезжали в Сильво к маме, а дети обратно просились: когда уже домой поедем? Мама обижалась, что тут ваш дом, а они отвечали: наш дом теперь в Пихтовке. Здесь в любое время помогут. Никогда не забывают, праздники, соревнования устраивают. Пенсионеров карпом угощают, и не смотрят, трудился ли в рыбхозе или нет. Каждому ежегодно 3-4 килограмма рыбу выписывают. Лишь бы рыбхоз работал. За 50 лет многое пережило хозяйство. Чуть не разобрали по частям в 1990-е годы, когда захотели люди поделить пруды и взять в аренду. Многие стали фермерами, взяли себе лучшие земельные пайи; им выделили финансы и технику. Многие из них потом все это добро продали — не оценили. Но хозяйство выстояло. Были и другие времена, пострашнее. В начале 2000 годов хозяйство хотели приватизировать. Уже в верхах говорили: зачем Удмуртии пихтовская рыба? Хозяйство могло остаться ни с чем. Некоторые предприятия района объединились в агрокомплекс, но сработаться не смогли — все разорились. Наше хозяйство сохранилось благодаря Георгию Степановичу Крылову, нашему директору. Он отстоял. Сколько ему угрожали, а не сдался. Поседел. Бог ему здоровья! Он всей душой за хозяйство, — говорит Надежда Михайловна.

Анатолию Анатольевичу посчастливилось бок о бок работать со всеми директорами. Он был личным водителем каждого. Потом еще 10 лет отработал бригадиром прудовых рабочих. Всегда отмечал, что на природе с рыбой интереснее: не надо никого ждать с совещаний, на прудах сам себе хозяин. Но ему вовсе не было легко. Романтики на прудах мало. Рыбоводом он стал в самые беспокойные 1990 годы.

— Браконьеры со всех сторон лезли за карпом, — вспоминает Анатолий Анатольевич. — Идешь вечером на дежурство и не знаешь, вернешься ли утром. Защищая имущество хозяйство, приходилось в схватки вступаться. Угрожали. Даже на ружье не обращали никакого внимания – лезли за добычей. Один раз подошел отобрать удочку, дернул, а леска вокруг руки обмоталась — чуть без пальца не остался. Мы вдвоем, а браконьеров порой и по восемь человек бывало. Здоровые, молодые, бесстрашные. Чего только не повидали мы с рыбаками. Хорошо хоть наши не лезли. Поймаешь с наворованным, как бы они в глаза смотрели…

На прудах Анатолий Вахрушев еще больше полюбил природу. В свободное время все чаще стал брать в руки самодельные инструменты и вырезать из дерева разные изделия: то гардину, то табуретки, то кровати, то шкафы.

— Это сейчас в магазине все есть, а раньше ничего не было. Вот и стали поступать заказы. Для меня это было отдушиной. Особенно после выхода на пенсию. Если бы не любимое дело, с ума бы сошел. С 10 лет на лошади в колхозе подрабатывал. Не представлял себя без работы. Директору говорю: Степаныч, как так-то… без дела? Устроил меня охранником. Не ушел бы… Но на пенсионеров везде уже как-то не так смотрят, хоть сил еще полно, — с тоской в глазах отмечает Анатолий Анатольевич.

Он и сейчас если не на заказ, то для своей семьи постоянно что-то мастерит. И дом Вахрушевых похож на маленький дворец со своим фонтаном, уютной беседкой. Здесь творит добро, семейный уют. И уходить не хочется.